Историческая наука, после интеллектуальной мерзлоты сталинизма,  переживает сейчас подъем. В частности, предметом ее исследований становятся темы, которые раньше могли показаться слишком частными. Например, быт, кулинарные аспекты цивилизации. Но теперь уже хорошо ясно, что вроде бы бытовые мелочи, житейские вопросы, могут стать поводом для создания портрета и отдельного челокека, и целого народа.
Начнем наши кулинарные беседы с кухни простых русских крестьян. Слово для выступления предоставляется связеннику села Пушкино в 1878 году о. Александру Конокотину. Пока просто часть из его описаия приходв без комментариев, котррый каждый волен сделать сам.

XIII. Домашний быт прихожан.
Несмотря на посредственное состояние прихожан, домашняя жизнь их незавидна. У многих из них есть дома и порядочные, крепкие, с довольным помещением для семейства, но все-таки ведут себя грязно и неряшливо. У многих из них есть по две избы (одна против другой в связи), следовательно, можно бы, кажется, соблюсти опрятность и чистоту в доме, - но нет - вкоренившуюся привычку трудно переменить. Полы в доме у них никогда не моются и нет обыкновения мыть. Когда же наростет на полу много грязи,  тогда они берут железную лопату, поскребут немножко грязь, пометут веником (эта заботливость, кстати нужно заметить, происходит только пред великим праздником) и дело с концом. В зимнее время, особенно, часто можно встретить в избах их неприятное зрелище: на полу - в грязи, как попало, валяется целая куча ребятишек, оборванных, полунагих, босых и грязных; здесь же – в соседстве с ними кормится семья свиней, телята, ягнята, вследствие чего воздух бывает в избах до того удушлив, что без привычки дышать им нет никакой возможности, они же переносят спокойно и без ущерба здоровью. Кроватей у них нет, но их заменяют, так называемые, нары и палати около печи, здесь спят женатые и неженатые, взрослые и младенцы, не различая ни пола, ни возраста. Днем же – на нарах, набросана бывает всякая рухлядь: шапки, рукавицы, верхняя и нижняя одежда – мужская и женская, хомуты, седелки, веревки, прялки и проч. принадлежности. По всей избе на шестах приделаны люльки, в которых покоятся младенцы; в большой семье можно встретить таких люлек до шести и более, пройти к столу от порога составляет немалое затруднение.
Пища у крестьян очень не затейлива: в мясоед, например, готовят щи и суп ячменный приправленный салом; в посты – щи с конопляным маслом, горох, гороховый и овсяный кисель и редьку (это одно из лучших и всегдашних кушаньев); осенью пища бывает немного по роскошнее: в это время приготавляют щи и картофель с бараниной и свининой, готовят и ячменный суп с телятиной; весною и летом – пища приготавляется большею частию из растительных продуктов – так, например, щи из щавля, лебеды и других трав и заправляют салом или сметаной. Хлеб едят круглый год подмешанный мякиной, а редко ячменем. Вообще пища крестьян в нашей местности малопитательная и слишком уж простая, но по привычке едят все без исключения, с удовольствием.
Глава семейства – хозяин, в своем доме распоряжается вполне деспотически, и всякое слово его считается за закон. Если хозяин дома напьется водки до безумия, то у них не считается пороком и на это дело смотрят очень равнодушно: троху (т.е. немного) подпил, обыкновенно говорят кто-либо из семьи, да это ничего, за то он хозяин. Подвыпивший хозяин не терпит никаких уже выговоров и противоречий в семье, в противном случае – побои неминуемы. Если обсуживается в семействе какое-либо дело, то женщины не имеют, почти, никакого права голоса, а особенно в присутствии хозяина дома, они должны только слушать и решению повиноваться. В отсутствии хозяина иногда и случается женщинам пошуметь между собою, но едва завидят идущего хозяина – все смолкло. Если же придется ему застать ссору женщин: тогда тотчас же начинается свой суд и своя расправа, иногда и безчеловечная… нередко случается, что после подобных расправ, вступается муж за обиженную жену, и, тогда вскоре бывает раздел имения на части отчего впоследствии две воюющие стороны терпят страшную бедность. Хозяин, когда отлучается из дома куда нибудь, редко оставляет ключи жене от кладовых и амбаров, но берет их с собою, привешивая, обыкновенно в этом случае к поясу – он, как кажется, не доверяет и самой жене. Словом – жизнь женщин в этом крае, который я описываю, безутешна и неестественна. На них редко смотрят как на человека мыслящего и свободно действующаго, а как на вещь или средство к удовлетворению грубых своих страстей… Сколько упреков, сколько насмешек сыплется, иногда, на их бедные головы, но они должны все переносить и переносят их терпеливо, в противном случае мужицкая рука никак не пощадит ребер несчастной жертвы. «Ты баба,- говорит обыкновенно хозяин дома или разъяренный муж, у тебя волос долог, да ум короток, твое дело – слушай, а что приказывают – исполняй». Срываются с языка и такого рода выражения: «молчи, ведь ты знаешь, что курица не птица, а баба не человек»,- и бедное, угнетенное создание молчит, как будто примеряясь с мыслью, что она и подлинно не человек.
В нашей местности и неслыхивано, чтобы когда муж давал жене денег на наряды, он скорее их пропьет. А если когда женщина и покупает себе какой-либо ничтожный наряд, то эти деньги она скопляет посредством продажи холста, который еще мало-мальски находится в ее распоряжении. Это-то кажется, как нужно предполагать, и есть единственная причина тому, что у нас женщины одеваются в домашнем быту отвратительно. Наряд женщин составляют: толстая, серая рубашка, с большим прорехом напереди (по молдавански), суконная полосатая юбка (саян), на голове наметка (это тонкое полотенце, которым обыкновенно обвязывают голову) и всегда босая, кроме зимы. Если же идут в гости или в церковь (например, летом или весною) обуваются в лапти, а некоторые (с недавнего между прочем времени) и в сапоги, надевают сверху толстого сукна безрукавку, а зимою – из белых овчин полушубок. Мужчины дома ходят в одних рубашках, без всякой сверху напрятки, подпоясываются тонким шерстяным поясом, на котором висят следующие атрибуты: трубка с чубуком, медный гребешок и ключ от заветной казны. В праздники одеваются в полужупанник (это короткий шерстяной полукафтан цвета серого, но большею частью – белого), обуваются в лапти с белыми онучами, иные – в сапоги и на голове – белый колпак. Зимою надевают серый или белый армяк, полушубок, а иные нагольный (некрытый) белый тулуп, на голове овчинная шапка. С тех же пор, как вблизи села Пушкина прошла Бресто-Московская железная дорога, крестьяне стали одеваться щеголеватее: у многих из них завелись поддевки тонкаго сукна (у молодых парней, ходящих с рядчеством на работу) вместо лаптей, начали носить сапоги с подковками на каблуках, вместо шапок овчинных и колпаков – надевают картузы, а на шею уже завертывают (вместо бывшей по обыкновению, какой-либо тряпицы) шарфы. Значит – луч прогресса коснулся и наших жителей.
Девицы одеваются точно так же, как и женщины, с тем только различием, что они вместо наметки, надевают на голову обручек из тонкого и короткого полотенца, в три  пальца шириною, пуская концы назад. В таком наряде они являются в церковь за несколько верст при 20 и 25 градусном морозе, не прикрывая головы еще более ничем. Вот и весь наряд крестьян в нашей местности.