Для тех, кого потянет повалять ваньку, петьку или кого-нибудь еще на "Печке" даю справочный материал. Надеюсь, он никому не понадобится для того, чтобы огреть оппонента по голове! 

СКВЕРНАЯ ИСТОРИЯ
«Смоленская газета» регулярно обращает внимание на проблемы культуры общения. Разговор идет не просто о нашей речи, но и об уровне развития культуры в целом. Таким образом, тема сквернословия – это не только повод для морализаторских осуждений лингвистического вандализма, но и возможность для объективного анализа общих проблем развития России.

НА ПРОСТОРАХ РОДИНЫ ЧУДЕСНОЙ…
Не только излишне впечатлительным гражданам, но и широким слоям населения кажется, что пейзаж современной жизни ярче всего характеризуют уже не березки и рябинки, а инвективная (бранная) лексика. Действительно, роскошь нашего общения часто кажется проявлением хронического состояния аффекта.
Увы, мат – это не просто проявление жестоких способностей человека. Инвективная практика общения феномен всех времен и народов, несмотря на постоянно ведущуюся с ней борьбу. Она удобный способ выражения агрессивных эмоций и при этом простое средство снятия психологического напряжения.
Жизнь, выстроенная строго по этикету и превращающая человека в дрессированного зомби, противна не меньше речевых извращений. Конечно же, правы и те, кто с нравственной и научной позиции отмечает опасности подобного общения и для личности, и для общества. Вполне было бы уместно предупреждать о вредности сквернословия для психического и физического здоровья отдельной личности и нации. Хотя, учитывая эффективность предупреждений Минздрава о вреде курения, следует искать более действенные способы борьбы с этой черной бедой.
Природа человека такова, что гуманизм и агрессивность всегда в душе каждого из нас на грани. Сквернословие – сплав мыслей и эмоций, который всегда был и будет разменной монетой в общении. Это объективное явление жизни. Оно, как и питие спиртных напитков, может быть хорошо в нужном месте, в нужное время, в нужной мере. Безудержное питие ведет к пьянству и деградации личности, тоже и со сквернословием. Возьму даже на себя смелость сказать, что должна быть культура сквернословия.
Инвективная лексика обладает высокой степенью стабильности. В том числе благодаря тому, что ее с одной стороны запрещают, с другой стороны все знают и понимают без переводчика. Считается, что во всех смыслах этого слова бедный вкус нашей почвы породил, тем не менее, самый великий и могучий… русский мат. Миф о его особой роли и достоинствах всего лишь разновидность вульгарного славянофильства.
Точно известно, что русский мат с XVI-XVII вв. изменился мало. А предыстория его уходит в давние языческие времена. Причем важно отметить, что когда-то мат в крестьянской жизни играл магическую роль, был ее естественной и необходимой частью. Он использовался, вероятно, лишь строго при определенных обстоятельствах (символические действия во время освящения сельскохозяйственных работ, отгонял злых духов, болезни, пугал врагов и т.д.). В этом смысле он был важной частью традиционной аграрной культуры. При разложении и упадке этой культуры мат обособился, утратил свой магизм и стал играть роль уже сугубо социальную и вербальную, каким он остается и поныне. Развитие светской, гуманитарной культуры поставило мат под запрет. Нынешняя эпоха постмодерна и свободы личности ввела мат в сферу культуры. Развитая демократия не может без мата, он, увы, язык народа («вульгарный» с латинского можно перевести как «народный»). Норма сквернословия существенно отличается в зависимости от социального статуса личности, пола, возраста, уровня культуры и колеблется от лексики, приближающейся к разрешенному языку, до самой грубой и дикой.

ВСЕ НЕ ТАК, РЕБЯТА!
Мы слишком часто склонны навязывать людям прошлых эпох свои стереотипы. Например, якобы жизнь была когда-то более приличной, красивой, надежной. Подобные рассуждения кажутся согласием играть в инопланетянина и смотреть на землян, как на забавных зверушек! Сентиментальный миф о добродетельности крестьянской жизни в России до государственного переворота в 1917 году говорит о реальности в той же мере, как и манекен о живом человеке. Представление о здоровой и нравственной сельской жизни рождено в голове того, кто живет с комфортом в городе. Хотя подобные настроения всегда нужно простить человеку, вспоминающему о своем детстве и юности.
Если верить автору самой выдающейся книги о русском крестьянстве А.Н. Энгельгардту, то лучше всех жизнь крестьянина знает сельский священник. Давайте последуем совету Александра Николаевича и почитаем, о чем писали в «Смоленских епархиальных ведомостях» на рубеже XIX-XX вв.
Дьякон села Казулина Григорий Ширяев: «А то представьте себе картину, которую вы можете видеть в нашем селе почти во всякое время. Поодаль от храма, в нескольких саженях, казенная лавка, где обычно производится все пьянство. В одном углу баба схватила за чупрын пьяного мужика и зло ругается, получая от мужика еще большую брань. Рядом сидит партия мужичков, распивающая вскладчину водку; некоторая часть в избытке чувств лобзается; а остальная переходит ни на одном диалекте не встречающуюся ругань; кровью налитые глаза загораются адским блеском, и начинается бойня…»
Священник села Пушкина Александр Конокотин: «…жизнь женщин в этом крае, который я описываю, безутешна и неестественна. На них редко смотрят как на человека мыслящего и свободно действующего, а как на вещь или средство к удовлетворению грубых своих страстей… Сколько упреков, сколько насмешек сыплется, иногда, на их бедные головы, но они должны все переносить и переносят их терпеливо, в противном случае мужицкая рука никак не пощадит ребер несчастной жертвы. Срываются с языка и такого рода выражения: «молчи, ведь ты знаешь, что курица не птица, а баба не человек», – и бедное, угнетенное создание молчит, как будто примеряясь с мыслью, что она и подлинно не человек».
Священник села Кошевич Алексей Смирягин: «Чистотою нравов деревня и раньше не отличалась. Теперь же трезвому и трудолюбивому обывателю деревни совсем житья нет от отбросов, которым закон не писан, которые за стакан водки не задумаются перерезать горло своему ближнему. Прошедшая кое-как школу молодежь всегда почти дерзко наглая, цинично-насмешливая, бездельничает, играет в карты, пьянствует, развратничает, крадет…»
Священник П. Юденич: «Всмотритесь в большинство наших газет, и вы увидите, в какой преизбыточествующей мере почти каждый их номер дает разносторонний и обильный материал для расшатывания нравственных устоев».
Много было тогда сказано слов о сквернословии, богохульстве (в том числе случаях сожжения икон). «Храмы Божии пустеют, в семьях ссоры и раздоры, доходящие нередко до драк и убийств, общая грубость нравов. Невольно крепко-крепко призадумаешься над жгучим вопросом: что-то будет с нашей великой родиной?»

ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО
По мере развития человечества все больше проблем возникает не с большими социальными группами, а отдельными людьми. Запретами и морализаторством разрешить их нельзя. Самый медленный, но надежный способ противостоять плохому связан с развитием уровня культуры, свободы и образования личности. Только такой человек способен к личной ответственности за свой выбор между добром и злом.
Ясных и простых решений нет, сложных вопросов много. Надо ли юридически четко оформить лексику, оскорбляющую личное достоинство частного лица? Может ли сквернословие удерживать личность от физической агрессии, преступления? Какие способы помимо инвективной лексики могут помочь снятию стресса? Какие выражения могут стать приемлемой для литературного языка нормой? Как, кроме запретов и морального осуждения можно бороться со сквернословием? Почему человек должен быть хорошим?
Счастливый финал в этой истории невозможно притянуть даже за уши. Может быть, только если напомнить, что нежное и наивное доверие к жизни, естественные инстинкты и чувства помогают открывать вечную магию слова. Слово – точка опоры, которая каждому человеку дает возможность создать свой мир. Какое слово – такой и мир.